ТВОРЧЕСТВО АЛЕКСАНДРА ТИМШИНА
СЕРДЦЕ НА ЛАДОНЯХ
Заполненность чем-то, чему и названия нету,
И помнишь отлично, хотя и неведомо что.
Такое приснится, и сразу же душу к ответу:
Зачем, почему, отчего и так здорово кто?
Хотя и всё ясно, как небо одно голубое.
Хотя и всё чисто, как новое где-то стекло.
И тишь, как на море в его величавом покое,
Реально-туманно и хоть и до края – светло.
Я сам не ответил, но знаю его половину,
По сторону эту, что мы называем житьё.
Мне много чего не хватает, как блудному сыну,
Но я оставляю, своё неразумно вытьё.
А просто беру свое сердце открыто в ладони,
И так выставляю на суд и под Божий покров,
И сразу стихают обычные бури и стоны,
Короткая-длинная песня – молитва без слов.
Сердце на ладони – 2
Песней-молитвой,
молитвой без слов помолюсь,
Я выкачу сердце своё
для суда на ладони,
Картину увидел такую,
какую боюсь,
Покрыто оно скорлупой,
хорошо, что без вони.
Какая-то серость,
как бабы рабочей чулок,
И раньше бывало оно
серо-бурым, кровавым,
Но чистил его,
сокрушась покаянием в срок,
И видел его снова
светлым, сияющим, бравым.
Так что же за сила такая –
молитва-стрела,
Я видел, как спали
чехлы этой серой вуали,
Молитва без слов,
ты на помощь слова позвала,
И сердца лучи
светом залили тёмные дали.
ПАРУСА
Паруса, паруса, как мечтала Ассоль,
И они появились вдали,
С капитаном, что выбрал отличную роль,
Знал, что нужен шёлк цвета зари.
Ах, красивая сказка, счастливый начал,
И восторги слияний судьбы,
Но всегда после моря бывает причал,
И конец любой жизни – гробы.
Что там стало за кадром, не знаете вы,
Для чего был огромный расход?
Захочу, потоплю их в угоду строфы,
Захочу, будут плавать хоть год.
Вот владыка рука, вот свобода кругом,
Выбирай: кандалы, паруса,
Выбирай: в капитаны, в матросы, в дурдом,
Выбирай: море, поле, леса.
Выбирай ненаглядную, хочешь гарем,
Ну, хотя бы условно, в мозгах,
Но заплатишь за всё преизбытком проблем,
Суетою в уме и ногах.
Ну, а я выбираю как снег паруса
И движение ветра, не штиль,
Для меня ненаглядная – веры краса,
Вера – компас и мачта, и киль!
ЧЕРНЫЙ В ЧЁРНОМ - 2
Чёрный в чёрном лежу и на чёрном,
И молю: Боже, выйди из тени,
Оплетён я соблазном, как тёрном,
За грехи мне начислены пени.
Время мчится, я делом не занят,
Тем единственным, нужным и святым,
А друзей моих демоны ранят,
Так я что же, пошёл на попятный?
Чёрный в чёрном лежу на ладони,
И о чём рассказать вам, не знаю,
Эх, вы мысли мои, буйны кони,
Куда с вами в полёт улетаю?
Вас по-моему бесы носили,
Целый месяц я падал и падал,
Но вот в церковь сходил, вы остыли,
Скоро, скоро грядёт Пасха-радость.
Как мне встретить её совершенным,
Без навязчивых плотских мечтаний,
Осознать, что был похотью пленный,
Без подпитки Божественных знаний.
Надо снова за Слово схватиться
И читать, сокрушаясь и каясь,
Епитимью за грех отмолиться,
Бесовщиною больше не маясь.
Помоги мне, Господь, озареньем,
Я лишь в Свете Твоём не остыну,
Помоги быть в молитвенном бденье,
И прощения блудному сыну.
ЧЁРНЫЙ В ЧЁРНОМ
Вот иди, смотри сюда – чёрный в чёрном,
То преддверие Суда – чёрный в чёрном,
То лишь голод, мера вам, человеки,
Очень трудная беда – чёрный в чёрном.
А сюда иди смотри – рыжий в рыжем,
И глаза от слёз не три – рыжий в рыжем,
То убийства на земле, меч военный,
«Откровенье» шесть и три – рыжий в рыжем.
«Откровенье» шесть и семь – бледный в бледном,
Ад и смерть живущим всем – бледный в бледном,
Умервщлять дано ему всех четвёртых,
Чтоб завидовал судьбе прежде мёртвых.
Ну, а сам то кто я есть – чёрный в чёрном,
Я хочу духовно есть – чёрный в чёрном,
Голод страшный у меня, прям без меры,
Потому что Суд нам есть – чёрным чёрный.
Да, я знаю всех нас ждёт – бледный в бледном,
Смерть, гиена, то не мёд – бледный в бледном,
И поэтому я рву строки-жилы,
Чтоб успеть спастись хоть с кем до могилы.
Он идёт уже в венце – Белый в Белом,
Верный, Истинный, с конём белым белым,
Пролетает жизнь как миг грешным ветром,
Как предстанем пред Тобой, Светлый в Светлом?
ВОРОБЕЙ
Если к горлу подступит отчаянье,
Ты себя сгоряча не убей.
Позови, и к вам скоро нечаянно
Под окно прилетит воробей.
Весь озябший из прошлого вашего,
Твой усталый доверчивый друг,
Всё, что сделали в жизни хорошего,
Вы покрошите, скормите с рук.
Ему хватит и маленькой малости,
Всё сгодится в мороз и снега,
А в награду за крохи и жалости
Он откроет секрет пирога.
Есть страна с самобраною скатертью,
Туда входят с открытой душой,
Всё сготовлено Божией Матерью,
И приём насыщенья простой.
Покорми сперва бедного ближнего,
Не гляди, что он грязен и хром,
И не бойся, что скушает лишнего,
Это очень зажиточный Дом.
Там до нас окормлялись избранники,
Все святые, несущие Свет,
Накрошили нам, любяще, пряники,
И все кормятся тысячи лет.
Там апостолы Хлебом обедали,
А затем христиан легион,
И сейчас угнетённые бедами
Получают целебный бульон.
И сейчас насыщаются пищею,
Чтоб нести без уныния крест,
Но есть слухи: какою-то тыщею
Будет полным количество мест.
Можно вечно остаться непринятым,
Раз не пробуешь вкус пирога.
Вот представь, что ты знал, но отринут ты,
Раз вцепился в соблазна рога.
Вот уж горе и бездна отчаянья,
А спасёт малый друг воробей,
Покроши ему крошек раскаянья
И себя сгоряча не убей.
Есть соблазны, а этот особенный
Внесудебно отмеченный грех,
Распрямись, человече согорбленный,
И не слушай мир – ссученный брех.
Позови тихо Сына ты Божьего,
Образ есть – воробей и пирог,
И есть происки помысла вражьего,
А нам выбор в развилке дорог.
